Thursday, December 28, 2017

Flos Latinitatis

Flos Latinitatis,

ex auctorum Latinae linguae principum monumentis excerptus Et Tripartito,
verborvm, nominum & particvlarum Ordîne, In hunc digestus Libellum ; editio novissîma, cui prima olim inscripserat pro Titulo , pomariolvm latinitatis , Auctore P. F. P. è Societate Jesv.
Lugduni
Sumpt. ANT. MOLIN  ante Aedes Collegij Sanctissimae Trinitatis.
M. DC. LXXVI.
9
ABALIENARE , vendere aliquîd, ius alicuius rei transferre in alium.
Aliéner, vendre et faire transport & cession de son droit,
2.  Aliquem ab altero ,vel voluntatem alicuius ab aliquo abalienare.
Donner de l'aversion, mettre division entre des personnes, les des-unir, les mettre mal-ensemble.

Se ab alio, vel, Alium à se abalienare. Concevoir de l'aversion contre quelqu'un, se séparer de son amitié.

Sunday, September 17, 2017

Из жизни художников

Из жизни художников

Микеланджело не был знаком с Тицианом, но давно мечтал об этом. Вазари взялся их познакомить, приведя Микеланджело в гости к Тициану. Хозяин расставил свои полотна вдоль стен. Гости перемещались от картины к картине, выражая своё восхищение. Хозяин скромничал, восхваляя Микеланджело и уничижительно отзываясь о своём творчестве.
— Ну какой из меня художник? На букву Х! Так, балуюсь помаленьку красками. Вот вы, уважаемый Микеланджело, настоящий художник!
— Ну что вы, право… Я всего лишь жалкий скульптор, да ещё графоман, подписывающий свои ничтожные творенья виршами.
— Однако позволю себе не согласиться! Вы останетесь в памяти потомков на века! А про меня через год или два после моей смерти забудут…
— На мой взгляд, вы не просто художник, вы гений кисти! Вы мастер колорита, вы корифей композиции.
Нахваливши вдоволь друг друга, мастера живописи расстались. По дороге домой Вазари и Микеланджело изо всех сил изощрялись в критике Тициана.
— Ну какой он к чёрту художник? — горячился Микеланджело. — Он рисует, как мальчишка. Учился, небось, в доме пионеров на Миусах. Посмотрите хотя бы на эту его хвалёную Данаю. Ноги тонки и непропорционально малы. Грудь бесформенна, тело тяжеловесно и слишком широко. Головка маленькая. Я бы не взялся его обучить рисунку ни за какие коврижки. Ему бы только портреты Ленина для октябрьских праздников изображать. Нет, это не тот гений, о котором я столько слышал. Его явно перехвалили.
Вазари только поддакивал, а придя домой, изложил всю историю в своей книге «Жизни выдающихся художников».

Monday, July 3, 2017

История о призраках

Курт фон Вальфельд

История о призраках

В наше время, когда мир наполнен спиритами и антиспиритами, телепатами, гипнотизерами, — всё, относящееся к сфере сверхчувственного, обладает особенной пикантной привлекательностью и пробуждает либо ужас, либо насмешливую критику, но в любом случае любопытство и интерес.
Вот почему мы хотели бы сообщить нашим читателям интересную историю о призраках, которая любопытным образом сама собой разгадывается, обнаруженную в своеобразной книге г-на Sauvenière о визионерах.
Мы также не желали бы с помощью намеков подсказать разгадку, чтобы не лишать читателей удовольствия от ужаса, столь приятного возле уютного камина, когда в окна бьется осенняя непогода.
Так что попросту расскажем голые факты.
В те времена, когда железные дороги ещё не покрыли своей сетью все земли, из Франции в Испанию путешествовали на дилижансах — широких массивных повозках, низко сидевших на колесах. Спереди их покрывал навес, напоминающий капюшон, как укрытие для кучера и майорала.
Майорал был своего рода надзирателем и в то же время квартирмейстером для путешествующих дилижансом, наподобие нашего почтальона в старое время. Он был большой шутник и юморист, всегда готовый разделить с любым желающим стаканчик прекрасного напитка.
Эти ярко раскрашенные, в основном, в красный или желтый цвет, дилижансы тянули восемь или десять мулов, по скорости не оставлявшие желать ничего лучшего, поскольку непрерывно погоняемые кучером они неслись почти галопом, в то время как сам кучер пробуждал эхо в горах странным возгласом, напоминающим военный крик индейцев. Во время этой бешеной гонки майорал очень часто спускался вниз, ловко цепляясь за обшивку тента, чтобы, стоя на сиденье дилижанса, убедиться, что с пассажирами всё в порядке, и чтобы рассказать им замечательные истории, случившиеся во время поездок, а также похвастаться тем, какие превосходные личности путешествовали в его дилижансе.
На крутых подъемах майорал покидал дилижанс, чтобы сопровождать экипаж пешком. Большинство путешественников поступали так же, охотно облегчая труд мулов, столь достойно себя проявлявших на ровной дороге. Для освежения в пути майорал запасался напитками, которыми он делился со своими спутниками — хересом или ривесальтом. Перед возвращением на свои места в дилижансе они любовались роскошным закатом солнца в Пиренеях.
В то время, о котором сегодня, когда мир бороздят по железной дороге, едва ли кто-нибудь имеет представление, двенадцать путешественников ехали в дилижансе, напоминающем огромный дом, из Франции в Испанию. Как тогда всегда случалось, все перезнакомились друг с другом, разговор был живым, и темными осенними вечерами, когда в горах поднимается, клубясь, таинственный туман, они занимали друг друга рассказами о колдунах, гадалках, горных духах и призраках.
Одним из путешественников был молодой человек лет двадцати пяти. Говорили, что он работает на крупный торговый дом. Ко всем рассказам о таинственных явлениях, которым его спутники отдавались всей душой, он проявлял абсолютное недоверие, так что некоторые из них стали даже обижаться, так как его скептические насмешки, казалось, вызывали сомнение в правдивости рассказчиков.
Среди путешественников был выходец из Андалузии лет пятидесяти от роду, по-видимому, один из тех скотопромышленников, которые ведут крупную торговлю у испанской границы. Его выражение лица было серьезным и мрачным, на загорелой коже выделялись пронзительные черные глаза под густыми бровями. Он рассказал историю о замечательном случае предсказания судьбы, вызвавшую громкий смех у молодого купца.
Андалузец строго на него посмотрел и сказал:
— Молодой человек, вы так просто смеетесь над историями, которые я вам рассказываю, что я убежден, что вы бы так же просто дрожали и тряслись, если бы с вами произошло нечто подобное.
Молодой человек рассмеялся ещё громче и сказал:
— Вам угодно считать меня трусом, сударь, а это, с вашего позволения, нахальство.
Андалузец схватил молодого человека за руку так крепко, что тот съежился от боли.
— Придержите язык, сударь! — сказал он с угрозой. — Я заявляю, что я испытал такое, что вы бы свалились без сознания при виде первого же призрака, явившегося вам!
— Отпустите же меня, сударь! — вскрикнул молодой купец, вырывая свою руку из хватки андалузца.  — Если бы какой-либо призрак обладал силой ваших пальцев, то я, конечно, не имел бы охоты связываться с ним. 
Прочие путешественники прервали разговор, принявший столь неприятный оборот. Андалузец забился в свой угол экипажа, и путешествие продолжилось.
Опустилась глубокая ночь. Подъехали к следующей станции и покушали в харчевне. На обед были обычные маисовые лепешки, хорошо прожаренная баранья отбивная, жаренный в масле картофель, к тому же апельсины и яблоки, затем пили ароматный кофе и курили сигариллы.
Двенадцать путешественников бойко беседовали. Андалузец сидел молча и серьезно. Разговор снова вернулся к таинственным и сверхъестественным предметам, которые ранее все так бойко обсуждали, а молодой купец в этом мирно освещенном трактире высмеивал все подобные истории ещё громче, чем делал это ранее во время переезда через горы.
Вдруг андалузец поднялся и произнес торжественным тоном:
— Ну, что же, сударь, вы бросаете мне вызов, и я хочу доказать то, о чем говорил ранее, а именно, что вы не сможете вынести вида сверхъестественного явления. Я представлю вам то скончавшееся лицо, которое вы мне сами укажете, и если вы при этом по-прежнему станете смеяться и насмешничать, я вам более ничего не скажу.
Казалось, молодой человек колебался.
Андалузец насмешливо захохотал.
— Соглашайтесь,  соглашайтесь, — нетерпеливо повторяли прочие путешественники, которым было чрезвычайно любопытно проверить искусство старца, — или мы поверим, что вы испугались.
 — Ну, хорошо, — сказал, наконец, купец. — Я согласен.
— Итак, — сказал андалузец, — я считаю уместным держать пари на тысячу франков за то, что вы не сможете вынести даже первое видение и никогда не потребуете второго.
— Тысячу франков? Ну, нет, я не могу рисковать такой суммой, — заявил молодой человек.
— Но вы с такой уверенностью отрицаете существование духов, — ответил андалузец, — что вы должны быть также уверены в том, что выиграете пари.
— Ну, ладно, — возразил молодой человек, — я могу поставить только сто франков, если вы принимаете такую  ставку, то я согласен на пари.
Андалузец рассмеялся и презрительно пожал плечами.
— Вы думаете, что я за такую жалкую сумму стану заклинать духов и заставлю их вернуться на землю? Нет, сударь, я держу пари на тысячу франков, соглашайтесь на эту сумму, а если нет, то позвольте мне уверенно заявить, что вы испугались!
Любопытство остальных путешественников было возбуждено в высшей степени этим спором. Все желали любой ценой испытать искусство андалузца. Один путешественник сказал:
— Ну, хорошо, я предлагаю этому господину создать товарищество для участия в споре. Со своей стороны ставлю сто франков.
— И я, и я! — раздалось со всех сторон, и через несколько минут на столе лежала сумма в тысячу франков.
Эту сумму передали молодому купцу, чтобы он принял пари и чтобы в случае выигрыша каждому выплатить его долю. В случае же проигрыша каждый распалится за своё любопытство сотней франков.
Казалось, что молодой купец был не совсем доволен таким решением вопроса о пари, он побледнел и проявлял беспокойство, но услышав, что некоторые выражали насмешливое сомнение в его храбрости, произнес немного неуверенным голосом:
— Ну, хорошо, я принимаю пари! Господа точно увидят, что я выиграю пари ради них, и эта забава каждому из вас принесет сотню франков.
Андалузец потребовал у трактирщика отдельную комнату для совершения заклинаний. Он выбрал помещение, расположенное на ровной земле и имевшее выход в сад постоялого двора.
Заклинатель велел молодому купцу войти в эту совершенно темную комнату, запер дверь и остался вместе с остальными путешественниками снаружи в саду. Сверкающими глазами смотрел он на дверь, тихо произнося непонятные слова, так что напряжение путешественников достигло высшей точки.
Через некоторое время из комнаты донесся голос молодого человека, который, смеясь, выкрикнул:
— Ну, что, скоро ещё? У меня нет желания оставаться здесь до утра, когда дилижанс отправится дальше!
 — У нас есть время, есть время! — вставил майорал, стоявший рядом с заклинателем, дрожа от любопытства.
— Вы видите что-нибудь? — громко спросил заклинатель.
— Ничего! — отозвался голос из комнаты.
Прошло ещё несколько мгновений, андалузец жестикулировал, что-то невнятно бормоча.
— А теперь? — спросил он.
Молодой человек ответил слегка дрожащим голосом:
— Я вижу беловатый туман в углу комнаты — вы напускаете дым, чтобы меня напугать!
— А что выходит из тумана? — спросил андалузец.
Ещё более напуганный раздался голос из комнаты:
— Туман приближается ко мне… он принимает какую-то форму… это человеческий образ… да, да, но я не боюсь — я знаю, что всё это лишь игра!
— Кого вы желаете увидеть? — спросил андалузец.
Несколько мгновений молодой человек колебался, затем все слышали, как он глухо произнес:
— Мою матушку!
— Так смотрите! — приказал андалузец.
Было слышно, как громко бьются сердца путешественников. Никто не осмеливался заговорить.
Прошло несколько минут. Затем внезапно из комнаты раздался пронзительный крик.
— Боже! Боже! — воскликнул молодой человек. — Это моя матушка. Она в саване… она открывает глаза… она подходит… она меня обнимает… О, Боже! Я этого не вынесу! Проклятый колдун, остановись, я больше не могу — на помощь — на помощь!
Все услышали, как в комнате что-то тяжело упало. Путешественники распахнули дверь и обнаружили юношу лежащим в судорогах на полу. Ему в лицо брызнули холодной водой, его трясли, дали понюхать уксус. Все были испуганы таким исходом испытания, опасались за здоровье и жизнь молодого человека.
Наконец, он пришел в себя. С глубоким вздохом он открыл глаза и в страхе уставился в угол комнаты, как будто боялся снова увидеть страшное видение, вызванное перед ним анлалузцем. Вдруг его охватила неистовая ярость.
— Где он? — закричал юноша. — Где этот мерзавец, сыгравший со мной такую кощунственную шутку? Это было гнусным мошенничеством — вот чем! Невозможно, чтобы мертвые могли воскреснуть!
Он в ярости осмотрелся.
Присутствующие хотели защитить андалузца от его гнева. Но его там не было, — вероятно, он остался в саду.
— Где он? Где он? — кричал молодой купец, со сжатыми кулаками быстро выскочивший в сад, прежде чем его могли удержать. Все последовали за ним. Там было темно. Охваченные каким-то ужасом, все призывали андалузца поостеречься разгневанного молодого человека. Но всё было тихо. Напрасно ждали как одного, так и другого. Наконец, принесли фонарь. Обыскали весь сад, граничивший с другой стороны с низкой изгородью поля. Сад был пуст, исчез как заклинатель духов, так и скептик, а вместе с ними исчезли тысяча франков, собранные в складчину путешественниками для участия в пари.
Некоторые смеялись, другие ругались, однако факт оставался непреложным, и когда майорал объявил, что мулы заложены и что нужно ехать дальше, в дилижанс поднялись десять оставшихся путешественников, облегченных на сто франков каждый, чтобы продолжить путь по горным дорогам Пиренеев в страну каштанов. Майорал же для своего собрания анекдотов получил занимательную и забавную историю, которой он ещё долго потчевал новых путешественников.


Saturday, June 10, 2017

Три желания

Сесилия Бёль де Фабéр (Фернáн Кабальеро)

Три желания

Жили-были на свете старые и бедные крестьяне — муж и жена. Всю жизнь они трудились и вели своё маленькое хозяйство. Однажды зимним вечером они тихо и мирно сидели при уютном свете своего очага и, вместо того чтобы благодарить Всевышнего за блаженное спокойствие, которым они наслаждались, занимались тем, что перечисляли блага, доставшиеся другим, и выражали желание тоже их получить.
— Если бы вместо моего клочка земли, — говорил старик, — с никуда негодной почвой, где разве что скотобойню устроишь, а больше ничего, — у меня был бы участок дядюшки Полайниса!
— А у меня, — добавила его жена, — вместо этой хижины, которая ещё не развалилась только потому, что никто не удосужился её подтолкнуть, был бы совсем новый дом, как у нашей соседки!
— А у меня, — продолжал старик, — вместо моего осла, который не в состоянии даже поднять мешка с дымом, был бы мул дядюшки Полайниса!
— А я, — добавила старуха, — хотела бы заколоть свинью в двести фунтов весом, как у соседки! Этим людям стоит лишь пожелать, и они всё получают. Мне бы такое счастье — что захочешь, то и получишь!
Не успела она это произнести, как они увидели, что из трубы в очаг спустилась очень красивая женщина. Она была настолько мала, что её рост не достигал до пояса обычному человеку. У неё на голове была золотая корона, как у королевы. Её прозрачные платье и мантии были сшиты из белого дыма. Искры огня, взлетевшие вверх с весёлым треском, как карнавальные ракеты, опустились на её одежду, сверкая яркими блёстками.
В её руке был маленький золотой скипетр, увенчанный ослепительно светлым рубином.
— Я фея Фортуната, — сказала она. — Проходя мимо, я услышала ваши жалобы. И раз уж вы так сильно стремитесь к тому, чтобы ваши желания осуществлялись, я решила исполнить три ваших желания: одно твоё (обратилась она к жене), одно твоё (сказала она мужу), а третье пусть будет общим, и вы оба должны договориться о нём. Последнее желание я исполню лично, когда снова явлюсь к вам завтра в эту же пору. До тех пор у вас есть время, чтобы его обдумать.
С этими словами прекрасная волшебница исчезла в облачке дыма, поднявшегося из пламени очага.
Можете себе представить радость почтенной супружеской пары и толпу желаний, осадивших их, как просители осаждают двери министра. Желаний было столько, что бедные старики, не зная, на чём остановиться, решили отложить окончательное решение на завтрашнее утро, а ночью всё старательно обдумать. А пока что пустились в разговоры о совершенно посторонних вещах.
Через некоторое время разговор пошел об удачливых соседях.
— Сегодня я к ним заходил. У них готовили кровяную колбасу, — сказал муж. — Какая это была колбаса! Посмотреть одно удовольствие.
— Как бы я хотела, чтобы и  у нас была сейчас такая колбаса! — ответила жена. — Мы бы её пожарили на угольях и поужинали.
Не успела она произнести эти слова, как тут же на угольях появилась колбаса, лучше которой не было, нет и не будет на целом свете.
Старуха так и уставилась на неё, разинув рот и широко раскрыв глаза. Старик же, поднявшись со своего места, в отчаянии рванул себя за волосы и принялся ходить кругами по комнате, говоря:
— Из-за тебя, сладкоежки и обжоры, каких на всём свете не сыскать, пропало одно из желаний. О, господи! Взгляните на эту женщину! Да она глупа как пробка! С ума можно сойти. Будь проклята ты и твоя колбаса, чтоб она тебе к носу прилипла!
Едва он это произнес, как колбаса прилипла к указанному месту.
Теперь уже старику пришлось удивиться, а старухе возмутиться.
— Ну, ты и отличился, грубиян! — воскликнула жена, безуспешно пытаясь оторвать нарост со своего носа. — Пусть я даже испортила одно желание, так ведь если я кому и навредила, то только себе, а не другому. А ты ещё раскаешься в своём поступке. Теперь я ничего так не желаю и никогда не пожелаю, как лишь бы эта колбаса отстала от моего носа.
— О, боже! Опомнись, а как же участок земли?
— Не надо.
— О, боже! А дом?
— Не надо.
— Давай пожелаем золотой рудник, дорогая, и я велю сделать золотой футляр для твоей колбасы.
— Даже и не думай об этом.
— Ну, так что же? Останемся с тем, что у нас было?
— Это всё, чего я желаю.
Как ни старался добиться своего старик, ему не удалось переубедить жену, приходившую временами в отчаяние от своего двойного носа, с трудом отбивавшуюся от кошки и собаки, которые хотели броситься на него.
Когда на следующий вечер пришла фея и они сообщили ей своё последнее желание, она им сказала:

— Теперь вы видите, сколь слепы и глупы люди, полагая, что исполнение желаний их осчастливит. Счастье не в исполнении желаний, а в том, чтобы их не иметь. Богат обладающий, но счастлив тот, кто ничего не желает.

Wednesday, March 8, 2017

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

Part 3.

A digression on encyclopedias

From the earliest years I liked to read encyclopedias. The first one was the Great Soviet Encyclopedia, 2nd edition. The day a new volume arrived I spent hours to look through the newcomer from the first to the last page. It is difficult to understand what a role was played by this encyclopedia in the life of a child with an inquisitive mind in the society where there was a shortage of everything, including books. It would not be an exaggeration to say that I acquired a secondary education thanks to this inexhaustible well of knowledge. Some people say that this encyclopedia has an infamous mark of the so called cult of personality. This is true only to some extent. Sure, many articles about persons demonstrate such derogatory epithets as ‘reactionary’ and so on. However, a reader may omit them mentally without damage to the facts.
When I had joined the Foreign Languages Library, reading foreign encyclopedias became a kind of mania with me. It was the Encyclopaedia Britannica [a1] that attracted my attention most often.
Recently I downloaded a lot of volumes of the EB published at various times. What especially struck me is the remarkable lack of the articles Language and Linguistics in editions from the first to the 11th one.
The EB has a lot of lengthy articles on some subjects, looking like whole discourses. These articles could be used as textbooks of a kind. The newer editions are closer to what specialists regard as a specimen encyclopedia, which they think should contain many short articles without going into details. The Soviet encyclopedias and wikipedia  are closer to this sort of reference books. However, I prefer the earlier editions of the EB.
To be continued.


 [a1]I use the British spelling only in a case like that to show the original name of the book in question. Usually I adhere to the American mode of writing. 

Monday, February 13, 2017

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

Part 2. Childhood

There were no textbooks for self-instruction, nor any dictionaries of foreign languages in our home. I was a reader of two libraries, the school one and the children’s local one. They did not have teach-yourself books, and I was not sure I could handle textbooks for adult learners. There were few things to learn a little about languages in fiction books, where foreign quotations were translated in notes. I wrote out phrases from the books together with the translations in a copy-book and tried to learn something about grammar and words of a foreign language from them. Notre Dame de Paris (in the Russian translation) by Hugo was a whole treasure of Latin and Spanish quotations. The name of the chapter Besos para golpes is retained in my mind ever since.
My life changed when I turned fifteen. I could become a reader of the Foreign Languages Library. First of all, I started to learn Latin with the help of a textbook for beginners and ducked into this language head first. About at the same time I began to study Spanish. Various events in life prevented me from taking up other tongues.
One of my many drawbacks is reluctance to go through a whole textbook to the end. After mastering the basics of the language, I try to read an original text with a dictionary. As a result, my knowledge of languages is scanty and abounds in gaps.

PS In  addition to the above I should mention the influence of the book A few words about words by Leo Uspensky. Earlier I had been under impression of Perelman’s popular scientific books Fun with Maths, Fun with Mechanics, Fun with Physics etc. However, Uspensky beat Perelman with one hand. 

Thursday, January 12, 2017

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

This is the answer to a question from my new friend from Arizona. I am hanging this text just in case.

The languages I tried to learn and the languages I’ll never learn

My sister is three years my senior. When she began to learn English, I was doing my second year in the elementary school. I took her textbook of English and read the first sentence on the first page: “In English there are 24 letters and 44 sounds.” I was perplexed. Why this difference? Is not a letter the same as a sound? I don’t remember why I didn’t ask my sister to explain to me this problem. In any case, I concluded that I was not able to learn a foreign language by my own and put the textbook away. When I began to learn English in the fifth grade, I understood that languages are what I need. The problem was that I had two obstacles. The first one is my poor memory. The second one is my misanthropy. That is why, after 57 years of learning, I can’t say I am fluent in English.

To be continued.

Monday, January 9, 2017

Трудности китайского языка

Трудности китайского языка

汉语国际教育
Попробуем перевести эту фразу с помощью очень хорошего словаря (автор А.В.Котов).
Ищем по отдельности каждое слово.
汉语 китайский язык
国际 международный, интернациональный
教育 просвещение, образование
И что же это означает в целом? «Международное просвещение на китайском языке»?
«Образование на международном китайском языке»?
Смысл ускользает. К счастью, есть БКРС, доступный онлайн. Там даётся следующий перевод: «Изучение китайского как иностранного». Без БКРС как без рук.