Курт фон Вальфельд

История о призраках

В наше время, когда мир наполнен спиритами и антиспиритами, телепатами, гипнотизерами, — всё, относящееся к сфере сверхчувственного, обладает особенной пикантной привлекательностью и пробуждает либо ужас, либо насмешливую критику, но в любом случае любопытство и интерес.

Вот почему мы хотели бы сообщить нашим читателям интересную историю о призраках, которая любопытным образом сама собой разгадывается, обнаруженную в своеобразной книге г-на Sauvenière о визионерах.

Мы также не желали бы с помощью намеков подсказать разгадку, чтобы не лишать читателей удовольствия от ужаса, столь приятного возле уютного камина, когда в окна бьется осенняя непогода.

Так что попросту расскажем голые факты.

В те времена, когда железные дороги ещё не покрыли своей сетью все земли, из Франции в Испанию путешествовали на дилижансах — широких массивных повозках, низко сидевших на колесах. Спереди их покрывал навес, напоминающий капюшон, как укрытие для кучера и майорала.

Майорал был своего рода надзирателем и в то же время квартирмейстером для путешествующих дилижансом, наподобие нашего почтальона в старое время. Он был большой шутник и юморист, всегда готовый разделить с любым желающим стаканчик прекрасного напитка.

Эти ярко раскрашенные, в основном, в красный или желтый цвет, дилижансы тянули восемь или десять мулов, по скорости не оставлявшие желать ничего лучшего, поскольку непрерывно погоняемые кучером они неслись почти галопом, в то время как сам кучер пробуждал эхо в горах странным возгласом, напоминающим военный крик индейцев. Во время этой бешеной гонки майорал очень часто спускался вниз, ловко цепляясь за обшивку тента, чтобы, стоя на сиденье дилижанса, убедиться, что с пассажирами всё в порядке, и чтобы рассказать им замечательные истории, случившиеся во время поездок, а также похвастаться тем, какие превосходные личности путешествовали в его дилижансе.

На крутых подъемах майорал покидал дилижанс, чтобы сопровождать экипаж пешком. Большинство путешественников поступали так же, охотно облегчая труд мулов, столь достойно себя проявлявших на ровной дороге. Для освежения в пути майорал запасался напитками, которыми он делился со своими спутниками — хересом или ривесальтом. Перед возвращением на свои места в дилижансе они любовались роскошным закатом солнца в Пиренеях.

В то время, о котором сегодня, когда мир бороздят по железной дороге, едва ли кто-нибудь имеет представление, двенадцать путешественников ехали в дилижансе, напоминающем огромный дом, из Франции в Испанию. Как тогда всегда случалось, все перезнакомились друг с другом, разговор был живым, и темными осенними вечерами, когда в горах поднимается, клубясь, таинственный туман, они занимали друг друга рассказами о колдунах, гадалках, горных духах и призраках.

Одним из путешественников был молодой человек лет двадцати пяти. Говорили, что он работает на крупный торговый дом. Ко всем рассказам о таинственных явлениях, которым его спутники отдавались всей душой, он проявлял абсолютное недоверие, так что некоторые из них стали даже обижаться, так как его скептические насмешки, казалось, вызывали сомнение в правдивости рассказчиков.

Среди путешественников был выходец из Андалузии лет пятидесяти от роду, по-видимому, один из тех скотопромышленников, которые ведут крупную торговлю у испанской границы. Его выражение лица было серьезным и мрачным, на загорелой коже выделялись пронзительные черные глаза под густыми бровями. Он рассказал историю о замечательном случае предсказания судьбы, вызвавшую громкий смех у молодого купца.

Андалузец строго на него посмотрел и сказал:

— Молодой человек, вы так просто смеетесь над историями, которые я вам рассказываю, что я убежден, что вы бы так же просто дрожали и тряслись, если бы с вами произошло нечто подобное.

Молодой человек рассмеялся ещё громче и сказал:

— Вам угодно считать меня трусом, сударь, а это, с вашего позволения, нахальство.

Андалузец схватил молодого человека за руку так крепко, что тот съежился от боли.

— Придержите язык, сударь! — сказал он с угрозой. — Я заявляю, что я испытал такое, что вы бы свалились без сознания при виде первого же призрака, явившегося вам!

— Отпустите же меня, сударь! — вскрикнул молодой купец, вырывая свою руку из хватки андалузца.  — Если бы какой-либо призрак обладал силой ваших пальцев, то я, конечно, не имел бы охоты связываться с ним. 

Прочие путешественники прервали разговор, принявший столь неприятный оборот. Андалузец забился в свой угол экипажа, и путешествие продолжилось.

Опустилась глубокая ночь. Подъехали к следующей станции и покушали в харчевне. На обед были обычные маисовые лепешки, хорошо прожаренная баранья отбивная, жаренный в масле картофель, к тому же апельсины и яблоки, затем пили ароматный кофе и курили сигариллы.

Двенадцать путешественников бойко беседовали. Андалузец сидел молча и серьезно. Разговор снова вернулся к таинственным и сверхъестественным предметам, которые ранее все так бойко обсуждали, а молодой купец в этом мирно освещенном трактире высмеивал все подобные истории ещё громче, чем делал это ранее во время переезда через горы.

Вдруг андалузец поднялся и произнес торжественным тоном:

— Ну, что же, сударь, вы бросаете мне вызов, и я хочу доказать то, о чем говорил ранее, а именно, что вы не сможете вынести вида сверхъестественного явления. Я представлю вам то скончавшееся лицо, которое вы мне сами укажете, и если вы при этом по-прежнему станете смеяться и насмешничать, я вам более ничего не скажу.

Казалось, молодой человек колебался.

Андалузец насмешливо захохотал.

— Соглашайтесь,  соглашайтесь, — нетерпеливо повторяли прочие путешественники, которым было чрезвычайно любопытно проверить искусство старца, — или мы поверим, что вы испугались.

 — Ну, хорошо, — сказал, наконец, купец. — Я согласен.

— Итак, — сказал андалузец, — я считаю уместным держать пари на тысячу франков за то, что вы не сможете вынести даже первое видение и никогда не потребуете второго.

— Тысячу франков? Ну, нет, я не могу рисковать такой суммой, — заявил молодой человек.

— Но вы с такой уверенностью отрицаете существование духов, — ответил андалузец, — что вы должны быть также уверены в том, что выиграете пари.

— Ну, ладно, — возразил молодой человек, — я могу поставить только сто франков, если вы принимаете такую  ставку, то я согласен на пари.

Андалузец рассмеялся и презрительно пожал плечами.

— Вы думаете, что я за такую жалкую сумму стану заклинать духов и заставлю их вернуться на землю? Нет, сударь, я держу пари на тысячу франков, соглашайтесь на эту сумму, а если нет, то позвольте мне уверенно заявить, что вы испугались!

Любопытство остальных путешественников было возбуждено в высшей степени этим спором. Все желали любой ценой испытать искусство андалузца. Один путешественник сказал:

— Ну, хорошо, я предлагаю этому господину создать товарищество для участия в споре. Со своей стороны ставлю сто франков.

— И я, и я! — раздалось со всех сторон, и через несколько минут на столе лежала сумма в тысячу франков.

Эту сумму передали молодому купцу, чтобы он принял пари и чтобы в случае выигрыша каждому выплатить его долю. В случае же проигрыша каждый распалится за своё любопытство сотней франков.

Казалось, что молодой купец был не совсем доволен таким решением вопроса о пари, он побледнел и проявлял беспокойство, но услышав, что некоторые выражали насмешливое сомнение в его храбрости, произнес немного неуверенным голосом:

— Ну, хорошо, я принимаю пари! Господа точно увидят, что я выиграю пари ради них, и эта забава каждому из вас принесет сотню франков.

Андалузец потребовал у трактирщика отдельную комнату для совершения заклинаний. Он выбрал помещение, расположенное на ровной земле и имевшее выход в сад постоялого двора.

Заклинатель велел молодому купцу войти в эту совершенно темную комнату, запер дверь и остался вместе с остальными путешественниками снаружи в саду. Сверкающими глазами смотрел он на дверь, тихо произнося непонятные слова, так что напряжение путешественников достигло высшей точки.

Через некоторое время из комнаты донесся голос молодого человека, который, смеясь, выкрикнул:

— Ну, что, скоро ещё? У меня нет желания оставаться здесь до утра, когда дилижанс отправится дальше!

 — У нас есть время, есть время! — вставил майорал, стоявший рядом с заклинателем, дрожа от любопытства.

— Вы видите что-нибудь? — громко спросил заклинатель.

— Ничего! — отозвался голос из комнаты.

Прошло ещё несколько мгновений, андалузец жестикулировал, что-то невнятно бормоча.

— А теперь? — спросил он.

Молодой человек ответил слегка дрожащим голосом:

— Я вижу беловатый туман в углу комнаты — вы напускаете дым, чтобы меня напугать!

— А что выходит из тумана? — спросил андалузец.

Ещё более напуганный раздался голос из комнаты:

— Туман приближается ко мне… он принимает какую-то форму… это человеческий образ… да, да, но я не боюсь — я знаю, что всё это лишь игра!

— Кого вы желаете увидеть? — спросил андалузец.

Несколько мгновений молодой человек колебался, затем все слышали, как он глухо произнес:

— Мою матушку!

— Так смотрите! — приказал андалузец.

Было слышно, как громко бьются сердца путешественников. Никто не осмеливался заговорить.

Прошло несколько минут. Затем внезапно из комнаты раздался пронзительный крик.

— Боже! Боже! — воскликнул молодой человек. — Это моя матушка. Она в саване… она открывает глаза… она подходит… она меня обнимает… О, Боже! Я этого не вынесу! Проклятый колдун, остановись, я больше не могу — на помощь — на помощь!

Все услышали, как в комнате что-то тяжело упало. Путешественники распахнули дверь и обнаружили юношу лежащим в судорогах на полу. Ему в лицо брызнули холодной водой, его трясли, дали понюхать уксус. Все были испуганы таким исходом испытания, опасались за здоровье и жизнь молодого человека.

Наконец, он пришел в себя. С глубоким вздохом он открыл глаза и в страхе уставился в угол комнаты, как будто боялся снова увидеть страшное видение, вызванное перед ним анлалузцем. Вдруг его охватила неистовая ярость.

— Где он? — закричал юноша. — Где этот мерзавец, сыгравший со мной такую кощунственную шутку? Это было гнусным мошенничеством — вот чем! Невозможно, чтобы мертвые могли воскреснуть!

Он в ярости осмотрелся.

Присутствующие хотели защитить андалузца от его гнева. Но его там не было, — вероятно, он остался в саду.

— Где он? Где он? — кричал молодой купец, со сжатыми кулаками быстро выскочивший в сад, прежде чем его могли удержать. Все последовали за ним. Там было темно. Охваченные каким-то ужасом, все призывали андалузца поостеречься разгневанного молодого человека. Но всё было тихо. Напрасно ждали как одного, так и другого. Наконец, принесли фонарь. Обыскали весь сад, граничивший с другой стороны с низкой изгородью поля. Сад был пуст, исчез как заклинатель духов, так и скептик, а вместе с ними исчезли тысяча франков, собранные в складчину путешественниками для участия в пари.

Некоторые смеялись, другие ругались, однако факт оставался непреложным, и когда майорал объявил, что мулы заложены и что нужно ехать дальше, в дилижанс поднялись десять оставшихся путешественников, облегченных на сто франков каждый, чтобы продолжить путь по горным дорогам Пиренеев в страну каштанов. Майорал же для своего собрания анекдотов получил занимательную и забавную историю, которой он ещё долго потчевал новых путешественников.