Как я участвовал в соревнованиях по стрельбе
Впереди смутно виднелась зеленоватая стена, на которой можно было с трудом различить сероватое пятно, видимо, представлявшее собой мишень. Стрельба не для близоруких. Стреляли лёжа попарно. Каждый получил по пять патронов. Судья наблюдал за результатами в бинокль. Сделали первый выстрел. Судья объявил: «Первый участник (это был я) ноль, второй два попадания». Сделали второй выстрел. Опять у меня ноль, у напарника ещё два попадания. Когда отстрелялись, оказалось, что я не попал ни разу, а напарник попал десять раз. Тут только судья понял, что произошла какая-то ошибка. Ну тот факт, что я ни разу не попал, удивления не вызвал. Сплошь и рядом новички палят в молоко. Но то, что другой участник сделал пять выстрелов, а попал десять раз в мишень, было каким-то чудом. У меня спросили, куда я целился. Я ответил, что в ту мишень, что передо мной. А оказалось, что надо было стрелять наискосок, то есть в мишень перед моим напарником. Так что мы вместе палили в одну и ту же мишень. Случай был экстраординарный, поэтому разрешили перестрел. Опять выдали по пять патронов, и мы опять залегли. Самое смешное, что я ухитрился выполнить нормы ГТО, хотя о размещении мишени больше догадывался, чем точно знал.
Thursday, December 23, 2010
Wednesday, December 8, 2010
субхашита
देहीति वक्तुकमस्य यद्दुःखमुपजायते ।
टाता चेत्तद्विजानीयाद्दद्यात्स्वपिशितान्यपि॥
2968 (1248) Carng.Paddh.Jakakaninda 1.
Dehītivaktukāmasya yadduhkhamupajāyate
Dātā cettadvijānīyāddadyātsvapiçitānyapi
«Дай!» Если бы тот, к кому обращено это слово, знал страдание, которого стоит его произнесение, он отдал бы в случае надобности своё собственное мясо.
dehī (2 p.S. Imp.Act. dā) дай!
vaktu-kāma тот, кто хочет сказать
yad (N.n.S. ya) то, которое
duhkha страдание
upajāyate (Opt.) возникает
Dātā N.m.S. тот кто даёт (=богатый)
ced если
tad (N.Acc.n.S.ta) это
vijānīyāt (3 P.Opt.S.Act. vijñā) понял бы
dadyāt (3 P.Opt.Sing.Act. dā) отдал бы
svapiçita своё разрезанное мясо
Gen. соответствует лат. Dat.: во вред или в пользу кого-л.
Одним из значений Opt. является условное. Его применяют в условном предложении, а также в главном.
टाता चेत्तद्विजानीयाद्दद्यात्स्वपिशितान्यपि॥
2968 (1248) Carng.Paddh.Jakakaninda 1.
Dehītivaktukāmasya yadduhkhamupajāyate
Dātā cettadvijānīyāddadyātsvapiçitānyapi
«Дай!» Если бы тот, к кому обращено это слово, знал страдание, которого стоит его произнесение, он отдал бы в случае надобности своё собственное мясо.
dehī (2 p.S. Imp.Act. dā) дай!
vaktu-kāma тот, кто хочет сказать
yad (N.n.S. ya) то, которое
duhkha страдание
upajāyate (Opt.) возникает
Dātā N.m.S. тот кто даёт (=богатый)
ced если
tad (N.Acc.n.S.ta) это
vijānīyāt (3 P.Opt.S.Act. vijñā) понял бы
dadyāt (3 P.Opt.Sing.Act. dā) отдал бы
svapiçita своё разрезанное мясо
Gen. соответствует лат. Dat.: во вред или в пользу кого-л.
Одним из значений Opt. является условное. Его применяют в условном предложении, а также в главном.
Monday, December 6, 2010
Робин у психотерапевта
Сцена представляет кабинет психотерапевта. На кушетке человек, похожий на Робина.
Психотерапевт: На что жалуемся, голубчик?
Робин: Доктор, что мне делать? Все надо мной смеются, мол, я слабак, неудачник, шестёрка у Бэтмена. Он и пожары потушил, и гречкой всю страну накормил, и на самолёте летал, и на батискафе на дно моря опускался... А если меня на самолёте тошнит, а на глубине уши закладывает? Ну я вот такой! Но зачем же смеяться? Пальцами все показывают.
П.: Я так понимаю, что вы хотите самоутвердиться?
Р.: Ну пусть хоть смеяться перестанут.
П.: Я советую для самоутверждения совершить что-нибудь экстравагантное: отпустить на волю Ходорковского, отменить призыв в армию, послать Нургалиева в афедрон, назначить Якеменко губернатором острова Шикотан, отправить Ткачёва послом в Науру... Ну типа того. Сразу все подумают, что вы мужик, самец, сверхчеловек.
Р.: Вы смеётесь? Да я когда прогнал Лужкова, так после этого две недели плохо спал, боялся, что придёт Бэтмен и надерёт мне уши.
П.: Тогда попробуем другой метод. Попробуйте просто вообразить, что вы не слабак и неудачник, а человек благородный, с готовностью уступающий первенство Бэтмену по широте души. Он с детства хотел властвовать, так вот пусть его играется с этой властью, как дитя с любимой цацкой. А я, мол, постою себе спокойно в сторонке, с айподом поигрывая и в твиттере пописывая. Все сразу полюбят вас за благородство.
Р.: Думаете, это поможет?
П.: Не сомневаюсь.
Робин смотрит в потолок, неуверенно улыбаясь своим мыслям.
Занавес опускается.
Психотерапевт: На что жалуемся, голубчик?
Робин: Доктор, что мне делать? Все надо мной смеются, мол, я слабак, неудачник, шестёрка у Бэтмена. Он и пожары потушил, и гречкой всю страну накормил, и на самолёте летал, и на батискафе на дно моря опускался... А если меня на самолёте тошнит, а на глубине уши закладывает? Ну я вот такой! Но зачем же смеяться? Пальцами все показывают.
П.: Я так понимаю, что вы хотите самоутвердиться?
Р.: Ну пусть хоть смеяться перестанут.
П.: Я советую для самоутверждения совершить что-нибудь экстравагантное: отпустить на волю Ходорковского, отменить призыв в армию, послать Нургалиева в афедрон, назначить Якеменко губернатором острова Шикотан, отправить Ткачёва послом в Науру... Ну типа того. Сразу все подумают, что вы мужик, самец, сверхчеловек.
Р.: Вы смеётесь? Да я когда прогнал Лужкова, так после этого две недели плохо спал, боялся, что придёт Бэтмен и надерёт мне уши.
П.: Тогда попробуем другой метод. Попробуйте просто вообразить, что вы не слабак и неудачник, а человек благородный, с готовностью уступающий первенство Бэтмену по широте души. Он с детства хотел властвовать, так вот пусть его играется с этой властью, как дитя с любимой цацкой. А я, мол, постою себе спокойно в сторонке, с айподом поигрывая и в твиттере пописывая. Все сразу полюбят вас за благородство.
Р.: Думаете, это поможет?
П.: Не сомневаюсь.
Робин смотрит в потолок, неуверенно улыбаясь своим мыслям.
Занавес опускается.
A Journey into Siberia made by order of the king of France
A Journey into Siberia made by order of the king of France
Путешествие в Сибирь по приказу короля Франции
M. L’abbé Chappe d’Auteroche
Of the Royal Academy of Sciences at Paris, in 1761
Translated from the French (перевод с французского)
London
1770
430 страниц
46
Более богатые люди в Польше кушают много свинины и квашеной капусты (sour krout), представляющей из себя капусту, разрезанную на куски и брошенную в воду на несколько месяцев для квашения. Они также едят суп, называемый ими barsez [борщ]. Его делают из сока свёклы, квашенной путём помещения её в бочку на несколько месяцев. Эту жидкость смешивают с водой, сливками и мясом (если у них оно есть). Они полагают, что это очень вкусное блюдо.
47
Мы прибыли в Ригу в десять часов вечера. Мы остановились в гостинице «Криг». Когда мы вошли туда, постояльцы только что закончили ужин. Со стола было убрано всё, кроме бутылок с вином и стаканов. У каждого была трубка в три фута длиной. Одни сидели облокотившись на стол, другие вольно развалились в креслах с расстёгнутыми сюртуками. Слышен был только звон стаканов и бутылок и причмокивание курящих. Клубы дыма были столь густыми, что с трудом можно было видеть сидевших в дальнем конце залы. Несколько хорошеньких служанок сновали туда и сюда. Они были изящно одеты и, казалось, не собирались особенно гордиться обладанием целомудрия.
Двина вдвое шире Сены. Дворян в Риге мало, это главным образом приезжие, так как в основном жители купцы.
49
Вымогатели-крестьяне
51
Наконец мы прибыли в Санкт-Петербург 13 февраля после десятидневного путешествия. Каждый день с нами происходило столько несчастных случаев, что я не чаял достигнуть Сибири вовремя для проведения наблюдений.
52
Я отправился из Петербурга 10 марта на четырёх санях. В сани запрягли пять лошадей. Мы отправились в последнюю неделю масленицы, когда русские редко выезжают ввиду распущенности народа, который сильно напивается в эту пору и предается всем видам излишеств.
57
13 марта я прибыл в Городню, деревушку между Тверью и Клином.
58
Приехал в Москву 14 марта ночью. Сани мои совершенно развалились.
59
Я выехал 17 марта утром, приняв решение вовсе не останавливаться.
62
Я прибыл в Нижний Новгород 20 марта после обеда.
62
Глубина Волги 32 фута. Ширина 318 футов перед впадением в неё Оки.
65
Сколь прекрасно расположение города, столь же ужасно построены дома. Почти все из дерева, лишь несколько из кирпича.
Мальчиков здесь женят в 14 или 15 лет, девочек отдают замуж в 13. Часто женщины рожают детей вплоть до пятидесяти лет. Можно поэтому предположить, что страна густо населена. Но это не так. Девочек рано отдают замуж во избежание распутства.
21 марта вечером я выехал из Нижнего Новгорода. 22 марта вечером прибыли в Косьмодемьянск. Русские называют эту деревню городом.
67
Я прибыл в Шуметри 23 марта в десять часов утра.
69
Прибытие в Царёвококшайск. Рубль стоит 4 шиллинга 6 пенсов.
Был великий пост. Его русские соблюдают очень строго. Их пища состоит из плохо испечённого черного хлеба и овсяной каши на воде, которую более зажиточные приправляют конопляным маслом. Для питья у них квас, приготовленный из заквашенных на воде отрубей и муки. Это приятная жидкость жёлтого цвета, но кислее уксуса и с таким вкусом, что непривычные пить ее не могут. В другие сезоны года их пища состоит главным образом из рыбы и пирогов. Они имеют около трёх дюймов толщиной и наполнены рыбой под названием снетки (siantki). Русские принимают пищу за столом, где они размещаются вокруг чугуна с овсяной кашей. Некоторые сидят, другие стоят.
70
Дома освещаются берёзовыми лучинами. В двухэтажных домах на первом живут животные, на втором люди. Второй этаж разделён на две части. В одной хранят провизию, в другой располагаются люди. Печь занимает четверть комнаты. Трубы нет, вместо неё дыра в потолке. Топят печи раз в день: в семь или восемь утра.
71
Русские весьма привержены православию и прилежно соблюдают Великий Пост, заставляя соблюдать его даже детей пяти лет.
72
В каждом доме есть своего рода небольшая часовня с изображением святого – покровителя дома. Выходя из дома русские несколько минут крестятся, кланяясь святому в часовне и читая молитву. I once saw one of these country people strike his head so violently against a post in the eagerness of bending forwards, that he turned quite pale immediately: notwithstanding which he went on with his prayers. Observing that every body was looking at him without offering him any assistance, I went up to him, and made him sit down; he found himself sick, but luckily received no other injury from this excess of devotion. Однажды я видел, как один из этих деревенских жителей так сильно ударился головой о столб, старательно совершая поклоны, что даже побледнел. Заметив, что остальные смотрели на него, не стараясь прийти не помощь, я подошёл к нему и заставил присесть. К счастью, он не получил сильной травмы от избытка религиозного рвения.
73
В три часа пополудни 25 марта я прибыл в Хлынов, или Вятку, небольшой городок на одноимённой реке, где я остановился только на время замены саней.
На всём пути от Косьмодемьянска до Хлынова вся земля покрыта лесами. Очищены и обработаны только небольшие участки вокруг деревень. 26 числа в два часа пополудни я прибыл в Троицкое. Здесь я сменил лошадей.
74
После моего отправления из Москвы 12 марта я останавливался на ночёвку только в Нижнем Новгороде. В остальное время я оставался в основном в санях. Я сильно устал из-за того, что сани часто переворачивались. Мои спутники не одобряли такого образа жизни. Каждый день они искали случай выразить своё недовольство. Углубившись на несколько вёрст в лес, я крепко заснул. Когда я проснулся, была глубокая ночь. Сначала я не мог понять, сплю ли я или нет, где я нахожусь и куда еду. Но как только я стал осознавать действительность, меня охватила страшная мысль о том, что я брошен своими спутниками. Выбравшись из саней, я обнаружил, что я совсем один. Я позвал каждого из них по имени, но мне ответом было полное молчание. Поскольку я наблюдал, как их недовольство возрастало день ото дня, и слышал их разговоры, я начал опасаться, что пришедшая первой мысль подтверждается. Легко осознать весь ужас моего положения, если вспомнить, что я был один в одну из самых тёмных ночей, на расстоянии 1400 лье от родины, посреди сибирских льдов и снегов, с перспективой голода и жажды, ожидавших меня. Я даже не знал, нахожусь ли я на большой дороге или нет.
Возбуждённый этими мыслями, я вооружился двумя пистолетами и отправился по дороге. Однако вскоре я сбился с пути и сразу же погрузился в сугроб по самые плечи. Я с большим трудом выбрался из сугроба, но так при этом утомился, что остался лежать на снегу. Через некоторое время я принял сидячее положение. Я попытался нащупать пистолеты, но обнаружил, что они всё ещё погребены в снегу. Оглядевшись, я убедился, что нахожусь по-прежнему на той же дороге. Я вернулся к саням. Я был так возбуждён, что не мог оставаться там долго и снова пустился по той же дороге. Наученный опытом, я продвигался с большой осторожностью, шёл очень медленно и был очень недоволен, что приходится тащиться с такой скоростью. Я ходил туда и сюда почти всю ночь, размышляя о моём положении и то и дело возвращаясь в своим саням. Несмотря на сильный холод, я был покрыт обильным потом. Проходя в очередной раз по тому же пути, я заметил тусклый огонёк на некотором расстоянии. Подойдя поближе, я увидел, что это дом. Я сразу же вошёл внутрь и обнаружил, что мои люди крепко спят на полу рядом с какими-то молодыми девушками. Казалось, они сильно стали. Я разбудил своего слугу, но немедленно вышел наружу, потому что не хотел, чтобы они увидели, как я рад, что нашёл их. Слуга принёс огонь, при свете которого я обнаружил, что они оставили свои сани у самой деревни, а мои сани оттащили подальше. Впоследствии они мне сказали, что они сильно устали и, увидев, что я сплю, они остались в доме немного дольше, чем предвидели, будучи увлечены красотой девушек, старшей из которых было не более семнадцати лет. Было ясно, что я должен примириться с этой ситуацией. Найдя свои пистолеты, я отправился дальше на следующее утро в семь часов на тех же лошадях. Проехав Волву [Volva,], я прибыл 28 числа в Берёзовку, деревушку, расположенную в самом дремучем лесу. Поскольку деревня состояла лишь из трёх домов, населённых бедняками, лошадей там достать было нельзя. Поэтому пришлось ехать на тех же лошадях до Joussinewfkoe, расположенного на расстоянии 25 лье, по очень плохой дороге. Однако я обнаружил, что мы продвигаемся со скоростью 2 лье в час. По дороге мне встретилось очень мало населённых пунктов, которые едва ли заслуживали такого названия по причине их малонаселённости и бедности. Я продолжал ехать по тому же лесу, становящемуся всё гуще. Дорога была такой узкой, что встречные сани сильно мешали продвижению. Снега было так много, что при проезде мимо отъехавших в сторону встречных саней можно было видеть только лошадиные головы. Однажды, проезжая таким образом очень быстро мимо свернувших в сторону встречных саней, передок моих саней ударил об ось встречных, и сани опрокинулись так сильно, что я едва не погиб. Этот последний удар завершил разрушение моих саней. Теперь я остался без навеса, беззащитный перед суровым морозным воздухом. Поскольку до Соликамска было недалеко, а там я надеялся достать новые сани, я не стал останавливаться в Joussinewfkoe для их ремонта. Остальные сани тоже были сильно поломаны. Я продолжал путешествие. Однако теперь я бывал отброшен очень далеко в снег каждый раз, когда сани переворачивались. Наконец мы прибыли в Соликамск 29 марта в восемь часов вечера, проделав 180 вёрст в ужасных условиях. Поскольку последний раз я был в тепле 18 числа этого месяца и поскольку я питался постоянно с тех пор (кроме пребывания в Хлынове) лишь замороженным и продуктами, я чувствовал сильную усталость.
77
В Соликамске я отправился в контору Демидова.
78
Solikamsky is a small town on the borders of the river Kama. Isbrants Ides, a Muscovite ambassador, gives so high a description of this place, in his journey from Mosco to China, that I determined to take a particular view of it.
79
the vapour rising from the baths, which formed an exceeding thick mist, and presently became snow from the extreme cold. The great heat however I found in these baths, did not agree with the notion I had that they were only to be used for cleanliness. I knew not they were intended for sweating, till I had asked several other questions, and being satisfied with the state of my health, was going away immediately, if my servant had not stopped me, and acquainted me that the baths had been all night preparing, and that the people of the house would be very much disappointed, if I should decline going into them. Prompted by these reasons, and by my own curiosity, I resolved to bathe ; I therefore had the door opened, and bore at once all the heat. I undressed quickly, and found myself in a small square room, so much heated by a stove that I was instantly in a profuse sweat. On one side of the stove there was a kind of wooden bedstead, raised about four feet ; there were some steps to get up to it : the atmosphere is exceedingly heated towards the upper part of the apartment, on account of the lightness of the particles of heat, while the floor keeps much cooler, so that these steps are contrived to prepare gradually for the degree of heat one is to experience on the bed. Being unacquainted with these circumstances, and in a great hurry to get out of the bath, I went immediately and placed myself in the highest part of the room.
89
Отъезд из Соликамска 2 апреля.
373
Leftoc and his lady were at length recalled by Peter III after fourteen years exile : Lestoc came to St. Petersburg in the dress of the lower fort of people, which is commonly made of sheeps skin.
После четырнадцатилетней ссылки Петр Третий наконец вернул Лестока и его жену. Лесток прибыл в Петербург в одежде низших классов общества, которая обычно состоит в дублёном полушубке. Все придворные и все иностранцы желали его видеть, стараясь заставить его забыть о времени, проведённом в ссылке. Предложения помощи были вполне искренними, так как все знали о его невинности. У императрицы Елизаветы не было более преданного подданного.
Несмотря на свои 74 года, граф Лесток сохранил всю твёрдость, которая была столь ему необходима в то время, когда он возводил принцессу Елизавету на трон. В обществе он обычно подробно описывал всё это событие и свою ссылку, хотя знал очень хорошо, что эта история была очень неприятна русским и что он ежедневно подвергался опасности новой ссылки.
Пётр Третий оказал ему честь, допустив к своему столу. Лесток заявил следующее: «Ваше Величество, мои враги не преминут навредить мне. Но я надеюсь, что Ваше Величество позволит старику, которому осталось жить совсем немного, вволю поболтать и умереть в мире». Он предъявил претензии на всё имущество, отнятое у него во время ареста. Однако согласно обычаю оно было распределено среди частных лиц. Тогда он заявил, что завладеет всем, что сумеет обнаружить.
374
Count Muniс, equally great as a courtier and as a general, aсted in a different manner. He never complained. Both Russians and foreigners had the greatest respect for him.
General Muniс was of the tallest size ; though advanced in years, and extremely thin, he had preserved in the midst of his misfortunes, a most agreeable countenance. He engaged all hearts by his politeness, and the gentleness of his disposition.
Muniс, had a daughter at the time of his banishment ; who, as she was too young to partake of her father's disgrace, remained at St. Petersburg. In this lady, a most beautiful form and all the charms of youth were at sixteen years of age, united to the virtues, the gentleness, and the understanding of her father. The sensibility of M. de Witenhof could not refill such powerful attractions. He had the ribband of the order of St. Alexander Nevski, and was not without views of ambition. He was not ignorant of the danger of marrying the daughter of the disgraced general Munic, but he was in love, and obtained leave to be happy; nor has one day passed, in which he has not applauded his own resolution.
376
Banishment in Siberia is a kind of state of reprobation ; it makes a man so miserable, that although he lives among his fellow-creatures, every body flies from him ; no person dares to have any kind of connection with him ; but this is not so much on account of the crime he is supposed to have been guilty of, as for fear of the government.
¬The least unhappy of the exiles are such as are allowed to go into service among the Russians; they live at least with human beings. I have known some of these very well satisfied with their condition ; living with merchants who had some regard for these unfortunate people. One of these exiles brought me one day a small phial full of a liquor which he assured me was a sovereign remedy against all diseases. It may readily be imagined that I gave him whatever he asked for it.
¬I have read in the works of some preceding travellers, that the exiles in Siberia were employed in hunting the animals which supply the Russians with their beautiful furrs. I have never been a witness of this practice, but indeed it was impossible for me to see every thing. Besides, the Russians are in general so mistrustful, that when they are asked any questions, even concerning matters independent of government, they always answer, God knows and the Empress.
377
Of the population, trade, navy, revenues and land ¬forces of Russia.
¬
Путешествие в Сибирь по приказу короля Франции
M. L’abbé Chappe d’Auteroche
Of the Royal Academy of Sciences at Paris, in 1761
Translated from the French (перевод с французского)
London
1770
430 страниц
46
Более богатые люди в Польше кушают много свинины и квашеной капусты (sour krout), представляющей из себя капусту, разрезанную на куски и брошенную в воду на несколько месяцев для квашения. Они также едят суп, называемый ими barsez [борщ]. Его делают из сока свёклы, квашенной путём помещения её в бочку на несколько месяцев. Эту жидкость смешивают с водой, сливками и мясом (если у них оно есть). Они полагают, что это очень вкусное блюдо.
47
Мы прибыли в Ригу в десять часов вечера. Мы остановились в гостинице «Криг». Когда мы вошли туда, постояльцы только что закончили ужин. Со стола было убрано всё, кроме бутылок с вином и стаканов. У каждого была трубка в три фута длиной. Одни сидели облокотившись на стол, другие вольно развалились в креслах с расстёгнутыми сюртуками. Слышен был только звон стаканов и бутылок и причмокивание курящих. Клубы дыма были столь густыми, что с трудом можно было видеть сидевших в дальнем конце залы. Несколько хорошеньких служанок сновали туда и сюда. Они были изящно одеты и, казалось, не собирались особенно гордиться обладанием целомудрия.
Двина вдвое шире Сены. Дворян в Риге мало, это главным образом приезжие, так как в основном жители купцы.
49
Вымогатели-крестьяне
51
Наконец мы прибыли в Санкт-Петербург 13 февраля после десятидневного путешествия. Каждый день с нами происходило столько несчастных случаев, что я не чаял достигнуть Сибири вовремя для проведения наблюдений.
52
Я отправился из Петербурга 10 марта на четырёх санях. В сани запрягли пять лошадей. Мы отправились в последнюю неделю масленицы, когда русские редко выезжают ввиду распущенности народа, который сильно напивается в эту пору и предается всем видам излишеств.
57
13 марта я прибыл в Городню, деревушку между Тверью и Клином.
58
Приехал в Москву 14 марта ночью. Сани мои совершенно развалились.
59
Я выехал 17 марта утром, приняв решение вовсе не останавливаться.
62
Я прибыл в Нижний Новгород 20 марта после обеда.
62
Глубина Волги 32 фута. Ширина 318 футов перед впадением в неё Оки.
65
Сколь прекрасно расположение города, столь же ужасно построены дома. Почти все из дерева, лишь несколько из кирпича.
Мальчиков здесь женят в 14 или 15 лет, девочек отдают замуж в 13. Часто женщины рожают детей вплоть до пятидесяти лет. Можно поэтому предположить, что страна густо населена. Но это не так. Девочек рано отдают замуж во избежание распутства.
21 марта вечером я выехал из Нижнего Новгорода. 22 марта вечером прибыли в Косьмодемьянск. Русские называют эту деревню городом.
67
Я прибыл в Шуметри 23 марта в десять часов утра.
69
Прибытие в Царёвококшайск. Рубль стоит 4 шиллинга 6 пенсов.
Был великий пост. Его русские соблюдают очень строго. Их пища состоит из плохо испечённого черного хлеба и овсяной каши на воде, которую более зажиточные приправляют конопляным маслом. Для питья у них квас, приготовленный из заквашенных на воде отрубей и муки. Это приятная жидкость жёлтого цвета, но кислее уксуса и с таким вкусом, что непривычные пить ее не могут. В другие сезоны года их пища состоит главным образом из рыбы и пирогов. Они имеют около трёх дюймов толщиной и наполнены рыбой под названием снетки (siantki). Русские принимают пищу за столом, где они размещаются вокруг чугуна с овсяной кашей. Некоторые сидят, другие стоят.
70
Дома освещаются берёзовыми лучинами. В двухэтажных домах на первом живут животные, на втором люди. Второй этаж разделён на две части. В одной хранят провизию, в другой располагаются люди. Печь занимает четверть комнаты. Трубы нет, вместо неё дыра в потолке. Топят печи раз в день: в семь или восемь утра.
71
Русские весьма привержены православию и прилежно соблюдают Великий Пост, заставляя соблюдать его даже детей пяти лет.
72
В каждом доме есть своего рода небольшая часовня с изображением святого – покровителя дома. Выходя из дома русские несколько минут крестятся, кланяясь святому в часовне и читая молитву. I once saw one of these country people strike his head so violently against a post in the eagerness of bending forwards, that he turned quite pale immediately: notwithstanding which he went on with his prayers. Observing that every body was looking at him without offering him any assistance, I went up to him, and made him sit down; he found himself sick, but luckily received no other injury from this excess of devotion. Однажды я видел, как один из этих деревенских жителей так сильно ударился головой о столб, старательно совершая поклоны, что даже побледнел. Заметив, что остальные смотрели на него, не стараясь прийти не помощь, я подошёл к нему и заставил присесть. К счастью, он не получил сильной травмы от избытка религиозного рвения.
73
В три часа пополудни 25 марта я прибыл в Хлынов, или Вятку, небольшой городок на одноимённой реке, где я остановился только на время замены саней.
На всём пути от Косьмодемьянска до Хлынова вся земля покрыта лесами. Очищены и обработаны только небольшие участки вокруг деревень. 26 числа в два часа пополудни я прибыл в Троицкое. Здесь я сменил лошадей.
74
После моего отправления из Москвы 12 марта я останавливался на ночёвку только в Нижнем Новгороде. В остальное время я оставался в основном в санях. Я сильно устал из-за того, что сани часто переворачивались. Мои спутники не одобряли такого образа жизни. Каждый день они искали случай выразить своё недовольство. Углубившись на несколько вёрст в лес, я крепко заснул. Когда я проснулся, была глубокая ночь. Сначала я не мог понять, сплю ли я или нет, где я нахожусь и куда еду. Но как только я стал осознавать действительность, меня охватила страшная мысль о том, что я брошен своими спутниками. Выбравшись из саней, я обнаружил, что я совсем один. Я позвал каждого из них по имени, но мне ответом было полное молчание. Поскольку я наблюдал, как их недовольство возрастало день ото дня, и слышал их разговоры, я начал опасаться, что пришедшая первой мысль подтверждается. Легко осознать весь ужас моего положения, если вспомнить, что я был один в одну из самых тёмных ночей, на расстоянии 1400 лье от родины, посреди сибирских льдов и снегов, с перспективой голода и жажды, ожидавших меня. Я даже не знал, нахожусь ли я на большой дороге или нет.
Возбуждённый этими мыслями, я вооружился двумя пистолетами и отправился по дороге. Однако вскоре я сбился с пути и сразу же погрузился в сугроб по самые плечи. Я с большим трудом выбрался из сугроба, но так при этом утомился, что остался лежать на снегу. Через некоторое время я принял сидячее положение. Я попытался нащупать пистолеты, но обнаружил, что они всё ещё погребены в снегу. Оглядевшись, я убедился, что нахожусь по-прежнему на той же дороге. Я вернулся к саням. Я был так возбуждён, что не мог оставаться там долго и снова пустился по той же дороге. Наученный опытом, я продвигался с большой осторожностью, шёл очень медленно и был очень недоволен, что приходится тащиться с такой скоростью. Я ходил туда и сюда почти всю ночь, размышляя о моём положении и то и дело возвращаясь в своим саням. Несмотря на сильный холод, я был покрыт обильным потом. Проходя в очередной раз по тому же пути, я заметил тусклый огонёк на некотором расстоянии. Подойдя поближе, я увидел, что это дом. Я сразу же вошёл внутрь и обнаружил, что мои люди крепко спят на полу рядом с какими-то молодыми девушками. Казалось, они сильно стали. Я разбудил своего слугу, но немедленно вышел наружу, потому что не хотел, чтобы они увидели, как я рад, что нашёл их. Слуга принёс огонь, при свете которого я обнаружил, что они оставили свои сани у самой деревни, а мои сани оттащили подальше. Впоследствии они мне сказали, что они сильно устали и, увидев, что я сплю, они остались в доме немного дольше, чем предвидели, будучи увлечены красотой девушек, старшей из которых было не более семнадцати лет. Было ясно, что я должен примириться с этой ситуацией. Найдя свои пистолеты, я отправился дальше на следующее утро в семь часов на тех же лошадях. Проехав Волву [Volva,], я прибыл 28 числа в Берёзовку, деревушку, расположенную в самом дремучем лесу. Поскольку деревня состояла лишь из трёх домов, населённых бедняками, лошадей там достать было нельзя. Поэтому пришлось ехать на тех же лошадях до Joussinewfkoe, расположенного на расстоянии 25 лье, по очень плохой дороге. Однако я обнаружил, что мы продвигаемся со скоростью 2 лье в час. По дороге мне встретилось очень мало населённых пунктов, которые едва ли заслуживали такого названия по причине их малонаселённости и бедности. Я продолжал ехать по тому же лесу, становящемуся всё гуще. Дорога была такой узкой, что встречные сани сильно мешали продвижению. Снега было так много, что при проезде мимо отъехавших в сторону встречных саней можно было видеть только лошадиные головы. Однажды, проезжая таким образом очень быстро мимо свернувших в сторону встречных саней, передок моих саней ударил об ось встречных, и сани опрокинулись так сильно, что я едва не погиб. Этот последний удар завершил разрушение моих саней. Теперь я остался без навеса, беззащитный перед суровым морозным воздухом. Поскольку до Соликамска было недалеко, а там я надеялся достать новые сани, я не стал останавливаться в Joussinewfkoe для их ремонта. Остальные сани тоже были сильно поломаны. Я продолжал путешествие. Однако теперь я бывал отброшен очень далеко в снег каждый раз, когда сани переворачивались. Наконец мы прибыли в Соликамск 29 марта в восемь часов вечера, проделав 180 вёрст в ужасных условиях. Поскольку последний раз я был в тепле 18 числа этого месяца и поскольку я питался постоянно с тех пор (кроме пребывания в Хлынове) лишь замороженным и продуктами, я чувствовал сильную усталость.
77
В Соликамске я отправился в контору Демидова.
78
Solikamsky is a small town on the borders of the river Kama. Isbrants Ides, a Muscovite ambassador, gives so high a description of this place, in his journey from Mosco to China, that I determined to take a particular view of it.
79
the vapour rising from the baths, which formed an exceeding thick mist, and presently became snow from the extreme cold. The great heat however I found in these baths, did not agree with the notion I had that they were only to be used for cleanliness. I knew not they were intended for sweating, till I had asked several other questions, and being satisfied with the state of my health, was going away immediately, if my servant had not stopped me, and acquainted me that the baths had been all night preparing, and that the people of the house would be very much disappointed, if I should decline going into them. Prompted by these reasons, and by my own curiosity, I resolved to bathe ; I therefore had the door opened, and bore at once all the heat. I undressed quickly, and found myself in a small square room, so much heated by a stove that I was instantly in a profuse sweat. On one side of the stove there was a kind of wooden bedstead, raised about four feet ; there were some steps to get up to it : the atmosphere is exceedingly heated towards the upper part of the apartment, on account of the lightness of the particles of heat, while the floor keeps much cooler, so that these steps are contrived to prepare gradually for the degree of heat one is to experience on the bed. Being unacquainted with these circumstances, and in a great hurry to get out of the bath, I went immediately and placed myself in the highest part of the room.
89
Отъезд из Соликамска 2 апреля.
373
Leftoc and his lady were at length recalled by Peter III after fourteen years exile : Lestoc came to St. Petersburg in the dress of the lower fort of people, which is commonly made of sheeps skin.
После четырнадцатилетней ссылки Петр Третий наконец вернул Лестока и его жену. Лесток прибыл в Петербург в одежде низших классов общества, которая обычно состоит в дублёном полушубке. Все придворные и все иностранцы желали его видеть, стараясь заставить его забыть о времени, проведённом в ссылке. Предложения помощи были вполне искренними, так как все знали о его невинности. У императрицы Елизаветы не было более преданного подданного.
Несмотря на свои 74 года, граф Лесток сохранил всю твёрдость, которая была столь ему необходима в то время, когда он возводил принцессу Елизавету на трон. В обществе он обычно подробно описывал всё это событие и свою ссылку, хотя знал очень хорошо, что эта история была очень неприятна русским и что он ежедневно подвергался опасности новой ссылки.
Пётр Третий оказал ему честь, допустив к своему столу. Лесток заявил следующее: «Ваше Величество, мои враги не преминут навредить мне. Но я надеюсь, что Ваше Величество позволит старику, которому осталось жить совсем немного, вволю поболтать и умереть в мире». Он предъявил претензии на всё имущество, отнятое у него во время ареста. Однако согласно обычаю оно было распределено среди частных лиц. Тогда он заявил, что завладеет всем, что сумеет обнаружить.
374
Count Muniс, equally great as a courtier and as a general, aсted in a different manner. He never complained. Both Russians and foreigners had the greatest respect for him.
General Muniс was of the tallest size ; though advanced in years, and extremely thin, he had preserved in the midst of his misfortunes, a most agreeable countenance. He engaged all hearts by his politeness, and the gentleness of his disposition.
Muniс, had a daughter at the time of his banishment ; who, as she was too young to partake of her father's disgrace, remained at St. Petersburg. In this lady, a most beautiful form and all the charms of youth were at sixteen years of age, united to the virtues, the gentleness, and the understanding of her father. The sensibility of M. de Witenhof could not refill such powerful attractions. He had the ribband of the order of St. Alexander Nevski, and was not without views of ambition. He was not ignorant of the danger of marrying the daughter of the disgraced general Munic, but he was in love, and obtained leave to be happy; nor has one day passed, in which he has not applauded his own resolution.
376
Banishment in Siberia is a kind of state of reprobation ; it makes a man so miserable, that although he lives among his fellow-creatures, every body flies from him ; no person dares to have any kind of connection with him ; but this is not so much on account of the crime he is supposed to have been guilty of, as for fear of the government.
¬The least unhappy of the exiles are such as are allowed to go into service among the Russians; they live at least with human beings. I have known some of these very well satisfied with their condition ; living with merchants who had some regard for these unfortunate people. One of these exiles brought me one day a small phial full of a liquor which he assured me was a sovereign remedy against all diseases. It may readily be imagined that I gave him whatever he asked for it.
¬I have read in the works of some preceding travellers, that the exiles in Siberia were employed in hunting the animals which supply the Russians with their beautiful furrs. I have never been a witness of this practice, but indeed it was impossible for me to see every thing. Besides, the Russians are in general so mistrustful, that when they are asked any questions, even concerning matters independent of government, they always answer, God knows and the Empress.
377
Of the population, trade, navy, revenues and land ¬forces of Russia.
¬
Sunday, December 5, 2010
Introduction to the Study of Language
Introduction ¬to the ¬Study of Language:
¬A Critical Survey of the History and Methods of Comparative Philology of the Indo-European Languages.
¬By
¬B. Delbrück.
¬Authorized Translation, With a preface by the author.
¬This work is copyright.
¬ Leipzig,
1882
PREFACE.
¬ The character of the present work is mainly determined by the circumstance that it is intended by the author to facilitate the study of the "Grammars" which Breitkopf & Hartel are publishing, as well as the comprehension of comparative philology in its newest form. ¬The field of this "Introduction" is no broader than that of the above-mentioned "Grammars". Wherever in the following pages language, language-development, phonetic laws etc. are discussed, Indo-European language, Indo-European language-development etc., must alone be understood. I have felt the less inclination to discuss questions which lie outside the Indo-European domain, as for example those suggested by universal philology, because in reality the influence of philosophical linguistic research upon the science founded by Bopp has always been of slight account, and is very trifling at present. In limiting myself to the departments of phonetics and inflection I have also followed the "Grammars", but I must acknowledge that I should not, perhaps, have practised this self-denial if I had not just shown, in the fourth volume of my syntactical investigations [Die Grundlagen der griechischen Syntax, Halle, 1879), how in my opinion the comparative syntax of the Indo-European languages should be treated.
AUTHOR'S PREFACE TO THE ENGLISH
TRANSLATION.
¬ In writing the present work, my only thought was to introduce some of my countrymen to the study of the Indo-European languages, and to call their attention to certain points in the history and present condition of this study. Accordingly, the preface, as well as my treatment of the subject, were destined for German readers. On this account it seems to me especially important that the English translation should be preceded by a few words of explanation, or, I might almost say, of apology.
¬Above all, I would deprecate any comparison of this short and unpretentious "Introduction" with the extensive works of Max Muller, Whitney und Sayce. I by no means aim to furnish an explanation of the nature of language in general, as these scholars have done ; it is only my wish to show how a minute section of the whole linguistic mass has been studied, and in my opinion ought to be studied. It is true that in one chapter, that which treats of agglutination, I touch on more general ground, and it would perhaps have been better if here I had at least attempted to discuss my disagreement with Sayce's views somewhat in detail. I hope that in case of a second edition I shall be able to extend my original plan in this direction.
18
Contents.
¬ I. Historical Part, Chapters I— IV.
¬CHAPTER I : Franz Bopp, pages 1—26.
¬1. Bopp's views of the origin of Inflection , 3 — 16. Bopp at first follows Friedrich Schlegel. Theory of the latter, 3 — 5. Bopp's theory in its first form, 6 — 9. Bopp's theory in its second form, 9 — 12. The third and final form, 12—15.
¬2. Bopp's method of comparing given languages, 16 — 25. Is Bopp's mode of view that of natural science? His general views of language, 17 — 20. Bopp's conception of phonetic laws : a) mechanical laws (i. e. law of gravity), 20 — 21 ; h) physical laws, 21 — 23. Incompleteness of Bopp's system of phonetics, — especially evident in his treatment of non-Indo-European languages, 23 — 24. Comprehensive estimate of Bopp, 25 — 26.
¬CHAPTER II: Bopp's Contemporaries and Successors down to August Schleicher, pages 26 — 40. ¬Wilhelm von Humboldt, 26 — ^28. A. W. von Schelgel, 28 — 32. Schelgel's position toward Bopp , 29. Lassen's critique , 30 — 31. Jacob Grimm, 32 — 34. A. F. Pott, 35 — 36. Theodor Benfey, 36. Development of linguistic science down to Schleicher, 37 — 40. Progress in knowledge, 37—39; in method, 39—40.
¬CHAPTER III : August Schleicher, pages 40—55. ¬Hegel's influence, 40 — 42. Influence of natural science, 42 — 44. Schleicher's works , 44 — 45. Comparison between his views and Bopp's , 45 — 47. Schleicher 's parent speech, 48 — 53. Schleicher not a scientist, hut a philologist, 54 — 55.
¬CHAPTER IV : New Endeavors, pages 55—61. ¬New endeavors are manifest in the following tendencies : 1) Less interest is felt in the history of inflection (i. c. the origin of forms in primitive periods of the parent speech), 56. 2) It is recognized that no composition of unfinished linguistic elements can take place in the individual languages, 57. 3) More rigorous demands are made upon phonetic laws. The view arises that phonetic laws admit of no exceptions, 60. . In consequence of this, attention is especially drawn to formations hy analogy, 60. Importance of modern languages, 61.
CHAPTER I.
¬ FRANZ BOPP.
¬When Franz Bopp (born in 1791), the founder of comparative philology, hegan to devote his attention to Sanskrit, the statement that the language of the Brahmans was nearly related to the languages of Europe, especially to Latin and Greek, had been repeatedly made, and strengthened by a number of authentic proofs. Above all. Sir William Jones, the first president of a society organized in Calcutta for the exploration of Asia, had, as early as 1786, expressed himself on this point as follows :
¬" The Sanskrit language, whatever may be its antiquity, is of wonderful structure ; more perfect than the Greek, more copious than the Latin, and more exquisitely refined than either; yet bearing to both of them a stronger affinity, both in the roots of verbs and in the forms of grammar, than could have been produced by accident ; so strong that no philologer could examine all the three without believing them to have sprung from some common source, which, perhaps, no longer exists. There is a similar reason, though not quite so forcible, for supposing that both the Gothic and Celtic, though blended with a different idiom, had the same origin with the Sanskrit." (Cf. Benfey, Geschichte der Sprachwissenschaft, page 348.)
¬A Critical Survey of the History and Methods of Comparative Philology of the Indo-European Languages.
¬By
¬B. Delbrück.
¬Authorized Translation, With a preface by the author.
¬This work is copyright.
¬ Leipzig,
1882
PREFACE.
¬ The character of the present work is mainly determined by the circumstance that it is intended by the author to facilitate the study of the "Grammars" which Breitkopf & Hartel are publishing, as well as the comprehension of comparative philology in its newest form. ¬The field of this "Introduction" is no broader than that of the above-mentioned "Grammars". Wherever in the following pages language, language-development, phonetic laws etc. are discussed, Indo-European language, Indo-European language-development etc., must alone be understood. I have felt the less inclination to discuss questions which lie outside the Indo-European domain, as for example those suggested by universal philology, because in reality the influence of philosophical linguistic research upon the science founded by Bopp has always been of slight account, and is very trifling at present. In limiting myself to the departments of phonetics and inflection I have also followed the "Grammars", but I must acknowledge that I should not, perhaps, have practised this self-denial if I had not just shown, in the fourth volume of my syntactical investigations [Die Grundlagen der griechischen Syntax, Halle, 1879), how in my opinion the comparative syntax of the Indo-European languages should be treated.
AUTHOR'S PREFACE TO THE ENGLISH
TRANSLATION.
¬ In writing the present work, my only thought was to introduce some of my countrymen to the study of the Indo-European languages, and to call their attention to certain points in the history and present condition of this study. Accordingly, the preface, as well as my treatment of the subject, were destined for German readers. On this account it seems to me especially important that the English translation should be preceded by a few words of explanation, or, I might almost say, of apology.
¬Above all, I would deprecate any comparison of this short and unpretentious "Introduction" with the extensive works of Max Muller, Whitney und Sayce. I by no means aim to furnish an explanation of the nature of language in general, as these scholars have done ; it is only my wish to show how a minute section of the whole linguistic mass has been studied, and in my opinion ought to be studied. It is true that in one chapter, that which treats of agglutination, I touch on more general ground, and it would perhaps have been better if here I had at least attempted to discuss my disagreement with Sayce's views somewhat in detail. I hope that in case of a second edition I shall be able to extend my original plan in this direction.
18
Contents.
¬ I. Historical Part, Chapters I— IV.
¬CHAPTER I : Franz Bopp, pages 1—26.
¬1. Bopp's views of the origin of Inflection , 3 — 16. Bopp at first follows Friedrich Schlegel. Theory of the latter, 3 — 5. Bopp's theory in its first form, 6 — 9. Bopp's theory in its second form, 9 — 12. The third and final form, 12—15.
¬2. Bopp's method of comparing given languages, 16 — 25. Is Bopp's mode of view that of natural science? His general views of language, 17 — 20. Bopp's conception of phonetic laws : a) mechanical laws (i. e. law of gravity), 20 — 21 ; h) physical laws, 21 — 23. Incompleteness of Bopp's system of phonetics, — especially evident in his treatment of non-Indo-European languages, 23 — 24. Comprehensive estimate of Bopp, 25 — 26.
¬CHAPTER II: Bopp's Contemporaries and Successors down to August Schleicher, pages 26 — 40. ¬Wilhelm von Humboldt, 26 — ^28. A. W. von Schelgel, 28 — 32. Schelgel's position toward Bopp , 29. Lassen's critique , 30 — 31. Jacob Grimm, 32 — 34. A. F. Pott, 35 — 36. Theodor Benfey, 36. Development of linguistic science down to Schleicher, 37 — 40. Progress in knowledge, 37—39; in method, 39—40.
¬CHAPTER III : August Schleicher, pages 40—55. ¬Hegel's influence, 40 — 42. Influence of natural science, 42 — 44. Schleicher's works , 44 — 45. Comparison between his views and Bopp's , 45 — 47. Schleicher 's parent speech, 48 — 53. Schleicher not a scientist, hut a philologist, 54 — 55.
¬CHAPTER IV : New Endeavors, pages 55—61. ¬New endeavors are manifest in the following tendencies : 1) Less interest is felt in the history of inflection (i. c. the origin of forms in primitive periods of the parent speech), 56. 2) It is recognized that no composition of unfinished linguistic elements can take place in the individual languages, 57. 3) More rigorous demands are made upon phonetic laws. The view arises that phonetic laws admit of no exceptions, 60. . In consequence of this, attention is especially drawn to formations hy analogy, 60. Importance of modern languages, 61.
CHAPTER I.
¬ FRANZ BOPP.
¬When Franz Bopp (born in 1791), the founder of comparative philology, hegan to devote his attention to Sanskrit, the statement that the language of the Brahmans was nearly related to the languages of Europe, especially to Latin and Greek, had been repeatedly made, and strengthened by a number of authentic proofs. Above all. Sir William Jones, the first president of a society organized in Calcutta for the exploration of Asia, had, as early as 1786, expressed himself on this point as follows :
¬" The Sanskrit language, whatever may be its antiquity, is of wonderful structure ; more perfect than the Greek, more copious than the Latin, and more exquisitely refined than either; yet bearing to both of them a stronger affinity, both in the roots of verbs and in the forms of grammar, than could have been produced by accident ; so strong that no philologer could examine all the three without believing them to have sprung from some common source, which, perhaps, no longer exists. There is a similar reason, though not quite so forcible, for supposing that both the Gothic and Celtic, though blended with a different idiom, had the same origin with the Sanskrit." (Cf. Benfey, Geschichte der Sprachwissenschaft, page 348.)
Subscribe to:
Posts (Atom)