Sunday, November 21, 2010

Удивительные события

Зайниддин Махмуд Васифи
Удивительные события
(из части первой, главы 7)
Однажды ко мне домой пришла группа друзей. У меня варилась похлёбка. А у меня выросли длинные усы. За едой усы испачкались в похлёбке. Один гость обратил моё внимание на это. Я сразу схватил ножницы и подрезал усы.
Один гость сказал:
— Слушай, из-за этого твоего поступка тебе придётся некоторое время не выходить из дома, пока усы не отрастут.
Он был прав, потому что Шах Исмаил строго запретил подстригать усы, так как это обычай суннитов. Однако через два дня возникло дело, из-за которого мне пришлось выйти на улицу.
На улице я шёл, закрывая лицо рукавом. Но вскоре я забылся и отнял руку от лица.
В это самое время мне навстречу попался кизилбаши, который, увидев, что у меня подстрижены усы, сказал:
— О Язид! Ты подстриг усы! Ты нарушил приказ царя!
Я не растерялся, потому что мне на ум пришла одна уловка, и я сказал:
— Господин! Как хорошо, что я вас встретил! Я как раз вышел, чтобы найти одного из вас. Да будет вам известно, что группа паломников собралась в одном доме. Я тоже был в этом собрании. Их шутки и развлечения дошли до того, что они у меня подрезали усы. Их всего десять человек. Если вы пойдёте со мной, то сможете получить с них тысячу танга.
— Где они прячутся? — спросил кизилбаши радостно.
— Если пойдёте за мной, я вас к ним проведу. В тот караван-сарай, в который я войду, вы тоже входите. Только входите через некоторое время после меня, чтобы они не догадались, то я вас привёл.
Он согласился. Я отправился в путь. Он следом за мной. Я стал размышлять, где бы мне избавиться от когтей этого хищника. Вдруг я пришёл на берег ручья Козарон, где увидел караван-сарай с открытыми дверьми. Одним махом перепрыгнул я через ручей и сделав пару шагов попал во двор. Двери я за собой крепко запер подпоркой. После этого я забрался на крышу, а оттуда спустился в соседний двор, вышел оттуда на другую улицу и ушёл прочь.
А этот злодей, ни о чём не подозревая, подошёл к дверям караван-сарая, в который я вошёл, и громко потребовал:
— Открывайте двери! Здесь есть паломники, у меня к ним дело!
А обитатели этого караван-сарая ответили:
— Здесь паломников нет, не было, они сюда не приходили и никогда не придут. Потому что у нас с ними никаких дел нет, не было и не будет. Над вами какой-то хитрец подшутил.
Одним словом, я добрался до мазара Ходжи Рухбанда и там вошёл в медресе Кази Нуруддина. Там ученики сидели на скамьях. Я тоже уселся с ними и вступил в беседу.
Вдруг я увидал, что тот самый кизилбаши вошёл в коридор этого медресе. Вероятно он, не найдя паломников в том караван-сарае, пошёл за мной следом и повсюду, где он предполагал меня найти, предпринимал поиски и наконец дошёл до этого медресе.
Когда я увидел кизилбаши, то сразу же накинул халат на голову и лёг за спинами учеников. При этом я принялся громко стонать:
— Ах, глаз! Глаз мой горит, как будто в него вонзили кинжал!
Войдя, кизилбаши сел на скамью и, описав внешность и приметы того, кого он разыскивает, спросил, не входил ли сюда этот человек. От этих его расспросов моё сердце сжалось от страха, потому что упомянутые им внешность и приметы полностью меня выдавали. Под влиянием этого страха моя «больв глазу» ещё более усилилась.
Собравшиеся в медресе дали такой ответ кизилбаши:
— Этот человек сюда не приходил.
Кизилбаши услышал мои стоны и крики и спросил:
— Что с этим человеком?
Они ответили:
— Этого человека мучит сильная боль в глазах.
Кизилбаши сказал:
— У меня есть сильное средство, которое я бесплатно применяю для лечения больных глаз у людей. Это проверенное средство.
И он принялся шарить по карманам в поисках этого лекарства.
Я закричал, что для моих глаз лекарство не нужно. Потому что всякий раз, когда применяли лекарство, боль в глазах усиливалась и вот достигла нынешней своей стадии. Я поклялся, что больше лекарствами лечить глаза не буду.
Кизилбаши разгневался, стал бранить меня и мои глаза и вскоре ушёл. Сказал, что спешит на поиски этого человека.
После ухода кизилбаши моя «глазная боль» и все мои страхи ушли следом за ним.
Я спокойно встал, уселся среди собрания учеников медресе и рассказал им всю эту историю.
Они очень веселились.

Примечания:
О Язид! = О чёрт!

Saturday, November 13, 2010

Карл Пятый

Карл Пятый (24 февраля 1500—21 сентября 1558).
Император священной Римской империи (1519–56), король Испании (как Карл Первый, 1516–56) и эрцгерцог Австрии (как Карл Первый, 1519–21), наследник Испанской и Габсбургской империи, простиравшейся по всей Европе от Испании и Нидерландов до Австрии и Королевства Неаполя, а за океаном достигавшей испанской Америки. Он боролся за сохранение своей Империи против усиливавшегося протестантизма и возрастающего давления со стороны Франции и Турции, а также против враждебно настроенного римского Папы. В конце концов он уступил давлению, отказавшись от притязаний на Нидерланды и Испанию в пользу своего сына Филиппа Второго и от титула императора в пользу своего брата Фердинанда Первого и уйдя в монастырь.
Карл был сыном Филиппа Красивого, короля Кастилии, и инфанты Хуаны и внуком императора Максимилиана Первого и Марии, герцогини Бургундской, а также «католических королей» Изабеллы Первой, королевы Кастилии, и Фердинанда Второго, короля Арагона.
Безрадостное детство
Никогда в истории человечества не появлялся на свет ребенок с надеждами на более великое будущее, чем мальчик Карл, который 24 февраля 1500 года родился в Генте у Филиппа Австрийского и испанской инфанты Хуаны. Его родители были уже владельцами большой и богатой области — семнадцати провинций Нидерландов, в то время самой густонаселенной и преуспевающей страны в мире, и свободного герцогства Бургундии (Франш-Конте). Потенциальное наследство от его бабушки и дедушки обещало быть ещё более замечательным. Его дедом по отцу был император Максимилиан Первый, который мог оставить ему германские владения Дома Габсбургов и их претензии на императорскую корону; родители его матери, Фердинанд и Изабелла, должны были отдать ему целый испанский полуостров (за исключением Португалии), так же как Неаполь, Сицилию, Сардинию и власть над безграничными странами недавно обнаруженного западного континента. Таким образом, половина цивилизованного мира должна была однажды принадлежать этому Карлу; он должен был реализовать надежды на самую большую власть, которая когда-либо проносилась перед умственным взором Максимилиана и Габсбургов — его предков.
Между тем, этот будущий правитель мира вел намного более печальную жизнь, чем выпадает на долю большинства детей. Он никогда не знал, что такое родительская забота. Ему ещё не исполнилось двух лет, когда его родители отправились в Испанию, чтобы обеспечить признание кортесами Кастилии и Арагона их притязаний на наследование владения этими двумя странами. Филипп возвратился в Нидерланды первым в 1503; Хуана осталась ещё на год в Испании и родила второго сына, Фердинанда. Супруги были мало привязаны друг к другу; Филипп, равнодушный к своей не очень привлекательной жене, искал приключений на стороне; Хуана же, которая страстно любила мужа, уже от природы имела угрюмый характер, а неверность мужа угнетала её ещё больше.

Эта пара плохо подходивших друг к другу людей мало заботилась о своём старшем сыне, и в январе 1506 года они оба оставили его снова, чтобы отправиться овладеть троном Кастилии, оставшимся свободным после смерти Изабеллы Католической. Отец никогда больше не видел своего сына, поскольку внезапно умер 25 сентября 1506 года на двадцать восьмом году жизни. Хуана была заперта в королевском замке Тордесильяс своим отцом Фердинандом, который объявил, что она сошла с ума от печали по смерти мужа, но который в действительности желал получить трон Кастилии для себя. Таким образом, Карл остался фактически сиротой. Хотя Карл стал номинально правителем Нидерландов, император Максимилиан, как его опекун, поручил управление этими областями своей дочери Маргарите Австрийской, которую очень любили в Нидерландах и которая заботилась об образовании своего племянника. Его главным наставником был Гийом де Круа, сеньор Шьевр, честолюбивый, но недалёкий человек, который заискивал перед своим учеником с подобострастием. Затем его наставником стал Адриан Флорисзоон, лувенский профессор умеренных способностей (будущий папа Адриан Шестой), который внушал молодому принцу горячее рвение к католической вере. Он был членом религиозного движения devotio moderna (современная набожность), которое содействовало распространению грамотности в массах. История была любимым предметом Карла. В других науках, особенно в латинском языке, он успевал не очень сильно и не имел никакого интереса к схоластическим исследованиям. Намного больше он был увлечен рыцарскими занятиями и, пока не стало помехой плохое здоровье, был искусен в турнирах, танцах и даже в бое быков. От дедушки Максимилиана Карл унаследовал также страстную любовь к охоте. Но что был самым примечательным, так это серьезная и величавая вдумчивость, которая рано развилась в его характере. Он всегда сохранял благодарную память о наставниках и, когда вырос, Шьевр стал его основным советником. В 1515 Карл был официально объявлен совершеннолетним. Но спокойный, осмотрительный, очевидно невежественный молодой герцог Люксембургский, изнурённый безрадостной юностью, и после 1515 года предоставлял заботу о государственном управлении Шьевру и другим фаворитам. Они, почти все французы по происхождению, затягивали его во французскую партию в европейской политике и преуспели в создании в нем сильной ненависти к его дедушке Фердинанду, который отказывал ему в наследовании Кастилии.

Wednesday, November 10, 2010

субхашита

कान्तारे वनदुर्गेषु कृच्छ्रास्वापत्सु संभ्रमे |
उद्यतेषु च शस्त्रेषु नास्ति सत्त्वावतां भयम् ||
Kāntāre vanadurgeşu kŗcchrāsvāpatsu saňbhrame
Udyateşu ca çastreşu nāsti sattvavatāň bhayam.

1628 (3897)
Mbh. 5, 1513b 1514a
Kāntāra 1. густой лес 2. несчастье
vanadurga труднопроходимая дорога в лесу
āpad (f) misfortune, calamity
saňbhrama moving about, moving or going round, turning round, whirling about, revolving, haste, hurry ; flurry, confusion, agitation ; uproar, tumult ; fear, terror, alarm ; error, mistake, ignorance ; bustling activity, zeal
Udyat поднятый
çastra меч
sattvavata храбрый
страх

В густом лесу, на опасных лесных дорогах, в тяжёлых обстоятельствах, во время беспорядков и когда подняты мечи, храбрые не ведают страха.

Friday, November 5, 2010

Чтения о словесности

Чтения о словесности
Курс первый
[Иван Давыдов]
Издание второе, исправленное
Москва
1837
8
Предисловие к первому изданию
Издаваемыя Чтения о Словесности, или собственно о Философіи Словесности, содержащія теорію Слова, Краснорѣчія и Поэзіи, изложены по руководству Блера. Уроки о Риторикѣ и Изящной Словесности, надъ которыми трудился Блеръ въ продолженіе двадцатичетырехлѣтняго преподаванія, давно переведены на Нѣмецкий и Французскій языки. Въ нихъ находитъ важнѣйшія изслѣдованія по предмету Философіи Словесности, повѣренныя поучительными наблюденіями сочинителя; самое же изложеніе ихъ ясно, просто и изящно: это живая рѣчь бесѣды умнаго и ученаго человѣка. По эшимъ урокамъ составлены многіе учебники, къ числу которыхъ принадлежитъ и опытъ Ришорики, вскорѣ послѣ появленія подлинника изданный на Русскомъ языкѣ, въ одной книгѣ, подъ названіемъ Опыта Риторики, сокращеннаго изъ Блера (*).

12
Предисловие ко второму изданию

16
Содержание перваго курса
38
Чтение первое
51
Чтение второе
Философия слова
64
Народы, завоевавшие Римскую Империю, более холодные по характеру, стали пренебрегать ударениями, переменами голоса и телодвижениями, оживлявшими языки Греческий и Латинский. С разделением Латинского языка на западные наречия, выговор и произношение совершенно изменились: перестали обращать исключительное внимание на музыкальную стихию языка, на великолепие декламации и мимики. Разговор и речи ораторские стали простее, начали умереннее употреблять выразительные телодвижения и сильные перемены голоса.
Француз в разговоре разнообразит удаерния голоса и телодвижения более, нежели Англичанин, а Италиянец превосходит в этом и Француза; музыкальный выговор и выразительные телодвижения составляют отличительное свойство Италиянцев.

68
Письмена
72
Язык Французский всех более подчинен постоянному порядку; ни в красноречии, ни в поэзии почти совсем не допускает изменений в словопостроении. Английский позволяет более свободы в порядке слов; Италиянский особенно сохранил свойство древних языков.
86
Чтение четвёртое
106
Чтение пятое
Сродство языков
117
В конце истекшего столетия и в начале нынешнего, многие учёные обращали внимание на сродство Европейских языков с Славянским: Депина, Греф, Аделунг, Клапрот, Мальтебрюн, Шлецер, Фатер, Линде, Юнгманн.
118
Так норманны, вместе с своими обычаями, учреждениями, принесли к нам и слова. Речения: ряд, костер, котел, сено, град, торг, молоко и другие, находим в языках Исландском, Датском, Шведском и Фризском.
122
Чтение шестое
Отличительные свойства языков, выражающие характер народов.